Дженнифер Арментроут - Отсчет [litres]
– Я до смерти боюсь, что никогда не смогу вернуть тебе то, что забрал. Что я никогда не смогу вернуть тебе твою жизнь и…
– Перестань, – прошептала я, сморгнув слезы.
– Я забрал у тебя все: твою маму, твои увлечения, твою жизнь. Столько всего, что теперь ты рада даже тому, что еда, которую ты ешь, лежит на тарелке, а не на пластиковом подносе. И твоя спина… – Его челюсти сжались, он слегка покачал головой. – Ия понятия не имею, как собираюсь все это исправлять, но исправлю. Я обеспечу тебе безопасность. Я обеспечу нам будущее, о котором мы так мечтаем и которого мы так ждем. – Произнеся эти слова, он перевел дыхание, и я вместе с ним. – Я обещаю.
– Дэймон, это не…
– Прости. – Голос у него дрогнул. – Это, все это – моя вина. Если бы я…
– Не говори так.
Я развернулась на его коленях, платье немного задралось, когда я взяла его лицо в свои руки и пристально посмотрела в его блестящие глаза.
– Это не твоя вина, Дэймон. Ничто из этого.
– Правда? – низким голосом спросил он. – То, что ты изменилась, было моей ошибкой.
– Либо это случилось бы так, либо я умерла. Так что ты спас мою жизнь. Ты не разрушал ее.
Он тряхнул головой, и его короткие темные волосы немного растрепались.
– Я должен был держать тебя в стороне с самого начала. Я должен был сохранить тебя в безопасности, чтобы в первую очередь ты не пострадала.
От этих слов мое сердце заныло.
– Послушай меня, Дэймон. Это не твоя вина. Я ничего не стала бы менять. Ясно? Да, многие события были просто ужасными, но если бы пришлось пройти через это снова, то я бы сделала это. Есть вещи, которые я хотела бы изменить, но не то, что касается нас – нет. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
Его губы раскрылись от резкого вздоха.
– Скажи это снова.
Я погладила его нижнюю губу подушечкой пальца.
– Я люблю тебя.
Он прикусил мой палец.
– И все остальные слова тоже.
Наклонившись, я поцеловала его в кончик носа.
– Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
Его руки крепко обхватили меня, а глаза нашли мои.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Котенок.
– Я уже счастлива, – проговорила я, коснувшись кончиками пальцев его щеки. – Ты делаешь меня счастливой.
Он опустил голову и поцеловал каждый мой пальчик. Его мышцы напряглись, а потом он приблизил свое лицо к моему уху и прошептал:
– Я хочу сделать тебя по-настоящему счастливой.
Мое сердце затрепетало.
– По-настоящему счастливой?
Он опустил руки на мои бедра, его длинные пальцы скользнули под ткань.
– Чрезвычайно, безумно счастливой.
Я затаила дыхание.
– Ну вот, опять множество наречий.
Его руки медленно двинулись вверх, затопив мое тело жаром.
– Ты же любишь, когда я начинаю с наречий.
– Возможно.
Его губы оставили горячие следы на моей шее.
– Позволь мне сделать тебя чрезвычайно, безумно счастливой, Кэт.
– Сейчас? – Мой голос сорвался от смущения.
– Сейчас, – прорычал он.
Я подумала о тех, кто находится в доме, но потом его губы накрыли мои, – казалось, прошла вечность с тех пор, как он целовал меня. Его рука запуталась в моих волосах, поцелуй сделался глубже, и наше дыхание смешалось. Он опустил руки на мою талию, а через секунду он уже стоял, и мои ноги обхватили его бедра.
– Я люблю тебя, Котенок. – Еще один глубокий, опаляющий поцелуй зажег внутри меня огонь. – И я сейчас собираюсь показать, как сильно тебя люблю я.
Глава 24
Мои руки напряглись, пока я ждал ее ответа. И не потому, что не был уверен в том, что она не откажет мне. Дело было в другом. Я хотел убедиться, что после всего этого она готова. В последний раз, очевидно, помешали не только фары. Конечно, даже просто держать ее в объятиях всю ночь было бы не менее восхитительно.
Но потом мне понадобился бы холодный и очень продолжительный душ.
Потому что чувствовать ее на своих коленях, прижатой своей самой мягкой частью к моей самой твердой, было проверкой моего самоконтроля и возбуждало меня невероятно.
Кэт подняла подбородок, и наши глаза встретились. Все, что мне нужно было видеть, во что верить, я прочел в ее глазах.
– Да.
Услышав это короткое слово, я не терял времени даром. Любить ее, быть с ней любым доступным мне способом – конечно, это не уничтожило бы воспоминания о тех ужасных вещах, что случились в ее жизни, но стало бы началом чего-то нового.
– Держись, – предупредил я ее и поймал ее чуть слышный ответ поцелуем.
Она обвила руки вокруг моей шеи, когда я подхватил ее за бедра. А когда я встал, сжала меня ногами, и я едва сдержал стон. Удивляло, что, даже пытаясь двигаться к спальне, я не переставал целовать ее. Целовал. Впитывал ее. Я испытывал ненасытную жажду.
Войдя в дом, я пронес ее через множество бесполезных комнат – казалось, они никогда не закончатся. Она хихикнула мне в губы, когда я во что-то врезался, вероятно, эта штуковина стоила черт знает каких денег. Я дошел до ступеней, поднялся по ним и нашел спальню, куда еще раньше отнес наши вещи.
Кэт потянулась, шаря рукой в воздухе, пока не нашла край двери и не закрыла ее за нами, затем я зубами поймал ее нижнюю губу. Слегка прикусил, и моя кровь вскипела от ее возгласа. Похоже, я собирался воспламениться прежде, чем еще что-либо начнется.
Я развернулся к кровати, оторвав рот от ее теплых губ. Мне хотелось устроить Кэт на чем-то мягком и теплом. Даже роскошное покрывало, которым была застелена кровать, казалось мне недостойным ее.
Она прижалась горячим, быстрым поцелуем к моему колотящемуся пульсу. Я положил ее на кровать, двигаясь медленнее, чем жаждало мое тело. Кэт одарила меня легкой улыбкой, и мое сердце перевернулось в груди, когда я опустился перед ней на колени. Наши глаза встретились.
Мой пульс забился быстрее, казалось, от его ударов содрогается все мое тело.
– Я не заслуживаю тебя.
Слова вырвались прежде, чем я успел остановить их. Они были правдой. Кэт заслуживала целого мира и даже больше.
Наклонившись вперед, она положила руку на мою щеку, и я почувствовал прикосновение каждой клеточкой.
– Ты заслуживаешь всего, – произнесла она.
Я повернул голову, целуя ее ладонь. Так много слов вертелось на кончике языка, но когда она встала и потянулась вниз, поймав пальцами подол своего сарафана, мое сердце замерло и слова сразу показались такими ненужными.
Кэт сняла платье и бросила его на пол возле меня.
Я не мог пошевелиться. Не мог даже дышать. Думать стало почти невозможно, когда я пристально посмотрел на нее. И это зрелище поглотило меня. Одетая только в тонкую полоску ткани, с волосами, спадающими по плечам на грудь, она стояла передо мной, словно богиня.
